Виктор Ночкин
Андрей Левицкий
ДЕТЕКТОР ЛЖИ
(рассказ из сборника
«Череп мутанта».
Выход которого
запланирован на ноябрь 2009 года)
Пригоршню
Слепой считал человеком несерьезным, легкомысленным, поэтому не сомневался:
если встреча назначена в глухом урочище, где нет четкиx ориентиров, значит,
непременно выйдет какая-нибудь накладка. Либо опоздает Пригоршня, либо место
перепутает. Тем удивительнее было обнаружить, что сигнал на экране ПДА появился
точно в том квадрате, где была забита стрелка, и именно в условленное время.
Тут же на комп Слепому упало сообщение: «Я тебя вижу! А ты меня?»
«В масштабе
один к ста», — отозвался Слепой.
Через
четверть часа Пригоршня показался в натуральную величину — крупный улыбчивый
блондин спортивного сложения. Даже шрам на лбу его не портил, а только добавлял
мужественности.
— Привет,
Слепой!
— Здорово. А
чего ты один и пешком?
В самом деле,
обычно Никита и его напарник, сталкер по прозвищу Химик, разъезжали на «Малыше»
— бронированном вездеходе.
— Наш человек
в булочную на такси не ездит, — отрезал Никита, и потом пояснил: — Андрюха
«Малыша» в «Сундук» погнал на техобслуживание. Давно пора, накопилось там
всякого...
— А ты чего ж
не с ним?
— Так я
это... — Пригоршня замялся. — Ну что, пойдем? А то торчим тут, как...
— Идем, —
согласился Слепой, направляясь по тропе, по которой сюда пришел Никита. — Так
чего у тебя в «Сундуке»-то?
Сталкер
почесал в затылке.
— Да Сорняк,
понимаешь... Ну, он вообще должен бы соображать, кого на работу берет!
— О ком речь?
— Девчонка у
него новая, Танюхой звать.
— А-а... —
Слепой начал догадываться. Пригоршня всегда нравился женщинам, а уж у Сорняка контингент
был, так сказать, очень влюбчивый.
— Так вот,
она новенькая, понимаешь? Я ж не знал, что он сам на нее глаз положил!
— Сорняк
положил глаз на Танюху, — уточнил Слепой, — и ты тоже? Глаз?.. Ох, не глаз ты,
Никита, туда положил...
Пригоршня
издал неопределенный звук — что-то среднее между смехом и фырканьем.
— Ладно, я
понял. Химик укатил к Сорняку, а ты остался... И зачем позвал?
Пригоршня
постарался сделать серьезное лицо.
— Есть дело,
Слепой. Младшего Коваля завалили. Я у них кантуюсь, пока Химик ездит, ну и
решил тебя позвать...
— Опа-а... —
только и сказал Слепой.
Братья
Ковали организовали сталкерскую стоянку южнее Рыжего леса. Вообще, сейчас в
этих краях хозяйничали свободовцы, стоянки были под их контролем, но Ковали —
люди спокойные и авторитетные, в разборки не встревают, на себя много не берут.
Со «Свободой» у них нейтралитет. Останавливаются у Ковалей в основном охотники,
люди старомодные и грубые, которым не нравятся веселье и суета. Сталкеры
помоложе предпочитают тусоваться со свободовцами. Пригоршне в самый раз было бы
туда...
— А чего тебя
к Ковалям занесло?
Никита
шмыгнул носом.
— Химик
оставил. Сказал, там я ничего не испорчу. Несправедливый он. Разве я чего
портил?
— А Танюху?
— Танюха
сама, я ж не виноват, что ко мне бабы липнут!
— Ладно,
ладно, я не Химик, не оправдывайся. Ну так что там с Ковалем?
— Младшего
Коваля ночью зарезали. Тихо, никто не слыхал. Пропали деньги, кое-какой
хабар... Это старший Коваль обнаружил. На хазе шестнадцать рыл, охрана клянется
— никто не выходил. Значит, убийца все еще там. И прикинь, никто этого вроде
сделать не мог! Дверь изнутри заперта, ключ торчал в замке, а Ковалю едва башку
не отхватили, горло перерезано... Крови натекло... Ну и пропало много — и
деньги, и барахло. Так Михаил сказал, старший. Теперь орет: никого не выпущу,
пока убийцу не найдем.
— А я здесь
при чем? Я Коваля не убивал.
— Не, без
вопросов! Не в том дело — ты убийцу найдешь! Михаил обещал, что половину
украденного хабара даст, там одной налички тысяч двадцать было, прикинь!
— Так я ж...
— Не боись! Я
Ковалю конкретно расписал, что ты крутой сыщик.
— Я? — Слепой
остановился, пришлось и Никите притормозить.
— Ты, а
кто же? Химик-то умотал, понимаешь? У Химика котелок варит, он бы просек, что
там к чему. День бы походил хмурый, второй, позаглядывал бы везде — и вычислил
убийцу, небось не сложно-то. А я не того... Я больше насчет пострелять, чем
подумать. Ну и другой там народ в лагере тоже не того... — Пригоршня покрутил
головой. — Не интеллигентные, короче, все парнищи, я бы даже сказал: наоборот.
Охотники всякие дремучие, сталкеры, которые годами за Периметр носу не кажут.
Соль Зоны, причем не йодированная. — Он зашагал дальше, потянув следом Слепого,
которого ухватил за рукав. — А ты — человек образованный, с понятиями, хоть и молодой.
Я рассказал, как ты Пустовара* вычислил, как его на глазах у вояк грохнул —
мол, ты спец. Да не волнуйся — главное, дело-то плевое! Мы ж все на базе
ковалевской торчим — все, кто ночью был. И убийца тоже, никуда он не делся. Тут
только правильно выбрать. А Михаил обещал, что тому, кто найдет...
* Пустовар —
персонаж романа В. Ночкина «Слепое пятно».
— А если я не
смогу найти?
— Странный
ты, Слепой. Как это — не сможешь? Мы ж все, кто ночью был, там и...
— Ага. —
Слепой задумчиво окинул взглядом рослого спутника. — Я вот сперва подумал,
почему Коваль тебя вообще выпустил... Потом понял: ну точно, ты вне подозрений.
Типа, сталкер Петров, санта симплицита... Кстати, слышал анекдот? Сталкер
Петров встречает контролера, а тот говорит: «Никогда не видел бюрера с
ружьем...» Э, погоди, куда ты меня ведешь?
Редколесье
сменилось зарослями, земля пошла под уклон, теперь все чаще встречались сырые
впадины, а деревья росли все реже.
— Ну... —
Никита замялся. — Тут еще в одно место зайти надо.
— Какое еще
одно место?
— Так это...
Я же тебе толкую: грубый народ у Ковалей, дикий, лесной. Приведи, говорят,
Шамана. Шаман, типа, убийцу враз укажет. А я думаю, такой хабар Шаману жирно
будет. Лучше пусть нормальный человек заработает и со мной поделится...
— Да погоди ты
про хабар! — поморщился Слепой. — Что за Шаман? Кстати, мой ПДА показывает
впереди болото.
— А! Так ты
не знаешь? Точно, ты же здесь недавно! — Улыбка Пригоршни сделалась и вовсе
лучезарной. — Тогда тебе интересно будет.
— Чего
интересно? Там болото!
— Так я и
говорю, Шаман на болоте живет. Он не любит, когда людно, на болоте прячется. Да
ты не беспокойся, оно небольшое, скоро на месте будем. Вон, гляди, тропа — к
его домику ведет.
Слепой
проследил, куда тычет пальцем Пригоршня, — в самом деле тропа. Там, где они
находились, было еще сухо, но дальше тянулись лужи грязи, окна ржавой,
затянутой пленкой воды да кочки, облепленные зеленой дрянью. Вдалеке что-то
чавкало, хлюпало, лениво плескалось — но что именно, было не разглядеть.
День выдался
теплый, над топью вставал вонючий туман, застилающий окрестности. Время от
времени налетал ветерок, шевелил влажные пласты испарений, тогда становилась
лучше видна тропа, уводящая в глубину болота — где по кочкам, где по бревнам,
брошенным между островками. Путь отмечали вешки, воткнутые в вязкую бурую
массу. Иногда тропинка скрывалась в воде, там вешки торчали гуще.
— Вот я тебе
завидую: ты Шамана еще не видал, так порадуешься, — разглагольствовал
Пригоршня. — Такого и в цирке не покажут. Идем, тебя ждет незабываемое зрелище.
— На моем ПДА
только мы с тобой, — заметил Слепой. — Нет третьего сигнала. Может, ушел твой
Шаман куда-то по делам? Неохота в эту грязь зазря лазить.
— Нет, он
здесь, только ПДА не включил. Он же тебе Шаман, а не хрен псевдособачий!
Видишь, вешки торчат — значит, дома. Шаман, когда уходит, вешки за собой
выдергивает, чтобы чужие не влезли. Ну идем, не стой, держись за мной поближе.
Пригоршня
подобрал у края воды кривую длинную палку, выпачканную грязью, Слепой
последовал его примеру, и они зашагали по отмеченной вешками тропе, прощупывая
путь перед собой, осторожно передвигаясь от одной отметки к другой. Пригоршня
шел первым, на его компе избушка Шамана была отмечена, и он изредка поглядывал
на экран.
Слепой почти
сразу умудрился вляпаться по колено и теперь раздраженно бурчал на ходу:
— Вешки он
собирает... чтоб не влезли... Да что здесь кому понадобится? Бюрерам, разве
что, грязи свежей набрать? Или лягух наловить на завтрак?.. Кто б сюда
поперся... Однажды сталкер Петров выстирал снарягу в озере. Теперь вместо озера
там болото.
— А мы уже
пришли! — бодро объявил Никита. — Во, гляди. Точно, Шаман дома и жрать готовит.
Чуешь, как воняет? И дым идет.
Посреди
болота на небольшом островке Слепой разглядел хижину, сложенную из почерневших
от сырости бревен. Домик порос зелено-бурыми бородами мха, картина вышла
довольно живописная... Но Слепой этого оценить не мог, поскольку был
дальтоником. Над короткой трубой, торчавшей из крыши, и в самом деле курился
дымок. На другом краю островка сквозь туман поблескивали сполохи жарки.
— Эй, Шаман!
— издали заорал Пригоршня. — Открывай, Дед Морозов пришел!
Низенькая
дверца со скрипом отворилась, высунулся человек, поглядел на гостей. Шагнув
вперед, распрямил спину. Настоящий великан — куда крупнее здоровяка Пригоршни.
Ветер, как по заказу, погнал струи тумана, которые серым саваном окутали
хозяина болот. Рослая фигура Шамана была задрапирована широкой накидкой,
на голове его Слепой разглядел что-то вроде короны. Струи тумана обтекали
гигантскую фигуру, сквозь призрачную пелену темный силуэт казался еще больше.
— Не ори,
бродяга, — хрипло пророкотал хозяин. — Чего надо тебе?
Пригоршня
несколько замялся, но быстро справился со смущением.
— Шаман, идем
с нами к Ковалям. Младшего брата зарезали, Михаил награду обещает тому, кто
убийцу найдет. Мужики тебя решили позвать.
Шаман тяжело
задумался, глядя поверх голов гостей. Слепой, хотя был циником, скептиком и
материалистом, невольно поежился. Как-то тревожно он себя почувствовал в этом
туманном месте, да еще рядом со странным болотным жителем. Было в Шамане что-то
по-настоящему необычное, даже по меркам Зоны удивительное.
— Хабар
украли, половину — тому, кто найдет, — добавил Пригоршня. — Хороший хабар.
— Что же, —
изрек Шаман. — Ступайте, откуда пришли, той же дорогой. Да не оглядывайтесь, не
то беда выйдет! Духи смотрят в спину. Не сердите духов!
Сталкеры
пошли обратно, теперь первым оказался Слепой. Он двигался вдоль вешек не так
уверенно, как Никита, поэтому Шаман успел их догнать и выбрался на берег болота
почти одновременно с гостями. Великан прижимал к груди охапку вешек — на ходу
выдергивал. Он бросил грязные палки на траву и перекинул из-за спины
трехлинейку Мосина, обмотанную шерстяной тряпкой с грязной бахромой. Из тряпья
выступали конец ствола и короткий трехгранный штык — ржавый и очень зловещий.
Мрачно сопя, Шаман оглядел провожатых. Слепой с любопытством наблюдал за ним —
таких колоритных обитателей Зоны он прежде не встречал.
Хозяин болота
и вправду оказался ростом выше Пригоршни, да и в плечах пошире. С головы до ног
его окутывал плащ, живописно заляпанный грязью в самых неожиданных местах и
разрисованный странными символами. Кое-где на балахон нашиты пробитые гильзы,
косточки, перья — все перемазанное болотной тиной. На ногах — здоровенные
сапожищи, в тени под капюшоном прячется покрытое узорами лицо, то ли
разрисованное, то ли в татуировках. А еще исполинскую фигуру украшали челюсти
псевдогиганта, напяленные поверх капюшона на манер короны.
— Ты! —
Огромный грязный палец нацелился в лицо Никиты. — Бензином воняешь. Это дрянь.
Дурно воняешь! Это не нужно! Неправильно!
— Так а чего,
а как же?.. — удивился сталкер. — Костер, там, разжечь, если сыро, так
бензинчику плеснешь, бывает, или еще что...
— Костер —
это нужно. Это правильно, — смилостивился Шаман. — Живой огонь. Зона не для
того мира, где бензин. Наг человек и бос, и глуп пред Зоной. Но дан людям живой
огонь! Он нам нужен, он правильный... Ты! — Ручища указала на Слепого.
— А это
Слепой! — пояснил Пригоршня. — Он тут недавно.
— Ты,
человек, — не слушая, продолжал рокотать болотный житель, — на компьютер
глядишь часто. Это неправильно, это плохо. Ты — человек, а не машина.
Слепой пожал
плечами. Ну да, он поглядывал на монитор ПДА, ждал, включит ли Шаман свой,
выйдя из болота. Нет, не включил.
— Идем, что
ли? — В присутствии болотного великана Пригоршня казался меньше, чем был на
самом деле. — По дороге расскажу, как у Ковалей было.
— Огонь
расскажет, — величественно откликнулся Шаман. — Ты напутаешь, огонь не соврет.
Он скажет верно, а не так, как ты увидел. Человек врет. Сам себе врет больше,
чем другому. Огонь все видит.
— Да как
хочешь, — покладисто согласился Никита. — Огонь, так огонь, кто б спорил, а я ж
— так ни в жизнь.
Пока шли к
лагерю Ковалей, Слепой украдкой разглядывал Шамана. Тот шагал широко, держался
чуть в стороне, а ПДА так и не включил, хотя Слепой был уверен: под грязной
хламидой наверняка припрятан комп. Ишь, толкует о вреде техники, а «мосинкой»
не брезгует.
Пригоршня не
мог молчать подолгу, он то и дело принимался болтать, но стоило Шаману бросить
в его сторону хмурый взгляд — сразу смолкал. Взгляд у Шамана был тяжелый,
гнетущий. И рисунки на физиономии, спрятанной в тени под капюшоном, выглядели
пугающе — казалось, будто по лицу пробегают волны, темные пятна сливаются в
странные изменчивые узоры. Изредка Шаман издавал глухие мрачные звуки, очень
многозначительные, не похожие на членораздельную речь.
* * *
Братья Ковали
обосновались на старой подстанции, несколько обветшалых зданий до сих пор
окружала двухметровая бетонная ограда. До катастрофы в этом месте проходила
высоковольтная линия, ажурные мачты и сейчас торчали на холмах, ветер мотал
обрывки кабелей.
Ковали
нарастили забор, поверх намотали колючей проволоки, поставили на крыше
центральной постройки решетчатую каланчу, прожектор. Местечко они выбрали
удачное — в округе безопасных убежищ немного, а шастать в здешних краях ночью
рискованно. Клиентура не переводилась. Постоянная связь с большой землей у
Ковалей отсутствовала, однако перекупщики охотно имели с ними дело, потому что
знали братьев как людей обязательных и честных. В общем, лагерь приносил
небольшой, зато стабильный доход, хозяев все уважали, врагов у них не было...
Даже свободовцы, контролировавшие округу, не пытались подмять заведение —
возможно, потому что угрюмые охотники и следопыты, составлявшие ковалевскую
клиентуру, не слишком интересовали веселых ребят из группировки. Имелось и еще
одно соображение: лесовики потому и собираются к Ковалям, что избегают шебутную
молодежь. Установятся здесь свободовские порядки — и эти сталкеры перестанут
приходить на подстанцию, а без них какой смысл ночлежку держать в этакой глуши?
В общем, подстанция оставалась островком спокойствия.
У Ковалей на
службе состояли шесть человек. Старший брат, Михаил, этой ночью был в отлучке —
ходил к перекупщику, взяв с собой одного бойца, так что сторожить подстанцию
остались младший брат и пять охранников. Двое, дневная смена, отсыпались,
сторожили трое: пара у ворот и третий на вышке с прожектором. Младший Коваль,
Николай, спал один на втором этаже административного здания, где хозяева
устроили штаб-квартиру и склад.
Как сумели
зарезать Николая, непонятно — толстенная дверь была заперта изнутри, ключ
торчал в замке. Бойцы дрыхли на первом этаже и клянутся, что никто не проходил,
но это ничего не значит — спали же, не могли услыхать, если убийца тихонько
прошел по лестнице. Постояльцы провели ночь в бывших служебных зданиях, но,
конечно, все тоже спали, никто за соседом не следил. Единственными, у кого было
алиби, оказались бойцы ночной смены. У ворот мужики дежурили вдвоем, ни один не
отлучался. Теоретически третий мог спуститься по хлипкой лестнице с каланчи, но
парни на воротах уверяли, что обязательно услыхали бы, да и все охранники —
люди надежные, работали на Ковалей давно, никогда с ними не ссорились...
Все это
Пригоршня вполголоса поведал Слепому, пока шли от болота. Шаман делал вид, что
не слушает, но ловил каждое слово. Он держался настороже, пару раз поднимал
руку — по этому знаку Пригоршня со Слепым замирали, тогда становились слышны
отдаленный шум, треск веток, шелест листвы... какие-то звери пробирались по
редколесью. У сталкеров не было желания проверять, что за мутанты там бродят,
они сворачивали и обходили звериные тропы стороной. Когда на пути попадались
аномалии, Шаман с его острым слухом вполне мог ориентироваться по писку ПДА
спутников — а может, обладал каким-то особым чутьем на опасности. Не разобрать.
* * *
На подстанции
обстановка была мрачной — как и положено месту, где произошло преступление и
под подозрением куча народу. Слепой, конечно, догадывался, что так будет,
однако не учел, какие люди собираются у Ковалей. По двору слонялись угрюмые
типы — как раз такие, как описал Никита, cоль Зоны, причем не йодированная, а
скорее каменная. Дремучие бородатые мужики, покрытые шрамами, в грязных мятых
комбезах. Снаряга на них выглядела как летопись сталкерских похождений; каждая
складка, царапина, прореха, разрез — это памятная запись, рассказ о каком-то
приключении. Ну и настроение было соответствующее: сталкеры глядели друг на друга
настороженно. Как-никак, один из них убийца. Охранники Ковалей демонстративно
поглаживали стволы и сурово хмурились, если кто-то из постояльцев приближался к
воротам.
Когда явился
Шаман, Михаил Коваль отбивался от пары сталкеров, требовавших, чтобы им открыли
ворота. Михаил — массивный мужик, поперек себя шире — от своих постояльцев
внешностью не сильно отличался, такой же сермяжный с виду, разве что борода
кое-как подстрижена да одежда поаккуратнее. Оно и понятно: хотя Коваль уже
давно на вечной прописке и на большую землю не показывается, однако время от
времени ему приходится иметь дело с крупными перекупщиками, партнеры должны
видеть, что он приличный мужчина, а не сталкер Петров какой-то. По одежке
встречают, по снаряге провожают.
Хозяин лагеря
морщился и вяло отругивался, сталкеры наседали.
— Ты ж нас
давно знаешь, ё-моё! — хрипло орал долговязый тощий Кирза. — Или ты чего? На
нас, что ли, думаешь? Сколько лет! Мы у тебя сколько лет кантуемся!..
— Не ори ты,
не шуми с утра пораньше! — Морщинистый Стопка, разящий самогоном на весь двор,
схватил напарника за локоть, а сам повернулся, притирая Коваля к стене так,
чтобы тот не мог ускользнуть. — Не, ну Миха, ну ты сам прикинь: у нас
информация есть, верный человечек скинул. Хороший хабар можно взять. Нам человечку
нужно процент отдать? Нужно, я спрашиваю? О! А если он не только нам, если мы
припозднимся...
Вокруг
толпились сталкеры — видно было, что они готовы поддержать Кирзу со Стопкой и
навалиться на Коваля всей братвой.
— Да не
наседай, не наседай! — угрюмо отмахивался тот. — Брата моего какая-то падла
зарезала, это ты понимаешь? Брата! — Голос Коваля стал тверже. — Ты понял,
Стопка? Пока убийцу не возьму, никто отсюда не уйдет! Я к вам со всей добротой,
пока ворота на замке — ешьте, пейте, рубля не возьму. Вы мои гости, ну?
— Информация
у нас... — бубнил Стопка. Слово «информация» не вязалось с заскорузлым небритым
мужиком, но сталкер повторял его с удовольствием.
— Нет времени
нам здесь сидеть! — снова влез Кирза, хватая хозяина за плечо.
— Да отвали
ты! — не выдержал наконец Коваль, скидывая руку. — Я ж к вам по-хорошему! Ни
обыскивать не велел, ничего...
— А ты вели
обыскивать! — взвился Кирза, нависая над кряжистым хозяином. — Ну, попробуй! Я
тебе кто? Сопля зеленая? Да мы в Зоне сколько лет, нас последний кровосос
знает!.. Обыскивать он нас будет, ё-моё!
— Правильно,
Кирза, скажи ему, — встрял сталкер помоложе, невысокий парень по кличке Дантист
с кривыми черными зубами.
Охранники
зашевелились, придвигаясь поближе. Тут с вышки крикнул дозорный:
— Идут! Шаман
идет!
Шамана
встретили с энтузиазмом.
— О, ну
теперь пойдет дело! Шаман быстро разберется! — объявил Дантист, заглядывая
великану в лицо. — Это ж сам Шаман, не какой-нибудь стручок!
Болотный
затворник глядел поверх голов, и если даже похвалы были ему приятны, не подавал
виду.
Коваль,
растолкав спорщиков, пробился к нему:
— Шаман,
слушай, тут такое дело...
Гость
величественно поднял огромную ладонь:
— Ничего не
говори. Мне огонь обо всем поведает. Брата покажи, хочу видеть.
Уяснив, что в
его сторону никто не смотрит, Слепой ткнул локтем Пригоршню, который, развесив
уши, прислушивался к разговору. Никита опомнился и поспешно вставил:
— Михаил, вот
это Слепой, я тебе говорил о нем.
— Этот, что
ли, который мастак задачки распутывать? — Коваль оглядел сталкера с ног до
головы и как будто остался недоволен.
— Это человек
с компьютерами, — пророкотал Шаман, — не верь ему.
— Да мне, в
общем-то, все равно. — Слепой пожал плечами. — Я сюда не напрашивался, могу и
назад.
|